В будущем столкновении у меня было одно преимущество, я был нужен бандитам живьем, а вот они мне не особенно. Точнее не все, а это значит, что они будут, в основном, пользоваться не летальным оружием. Для маскировки, по дороге, недалеко от Города, подстрелил довольно крупного бхора. Да что там, он был реально огромный, размером как два слона. Особенно рога, от кончика до кончика метра три с половиной. Я его часа три выслеживал и выцеливал. Стрелял не из «Корзы», боюсь, что такого гиганта из этой «мелкашки» не возьмешь, а прямо в голову из плазменной турели. И даже так, череп не разлетелся в куски, дело ограничилось только небольшой прожжённой в толстой кости черепа дыркой. Внутрь глайдера такой все равно бы не поместился, да и убирать капсулу из — за этого я точно не буду. Поэтому, вспомнив свой первый поход за дровами, просто подвесил тушу на тросах. В таком виде и прилетел на приемный пункт. Те охи и ахи, при виде поверженного гиганта, убедили меня в том, что без внимания я точно не останусь. Ну, что же, удочка заброшена, теперь надо было только дождаться поклевки.

Задумавшись, я, сначала, не обратил внимания на слова приемщицы, которая, на удивление, не сильно отличилась от Большой Лайлы. Такое ощущение, что все бывшие абордажницы, уходя на пенсию, устраиваются работать на такое вот непыльное место. Так вот до меня только — только дошли ее слова:

— Если вот так, живым весом, то получилось одиннадцать тонн! Где только достали такого здоровяка. Все органы целые, и свежий совсем, не остыл даже!

— Так это плохо или хорошо? — мне действительно интересно.

— Это просто замечательно, цена увеличивается, приму по семьсот за тонну.

— Ого, семь тысяч, замечательно!

— Подождите, тут еще полсотни тысяч тысяч дают за шкуру с рогами и копытами! Таксидермисты местные заинтересовались.

— Согласен, переводите!

Женщина еще что — то щебетала, но я ее уже не слушал, я ощутил чужое, злое внимание. Даже не ожидал, что их будет так быстро. Поэтому быстро попрощавшись, я залез в глайдер, и отправился в особенное, для местных охотников место, в кабак. При кабаке было огорожена довольно большая площадь под парковку. Естественно, потому, что после обильных возлияний далеко идти и не хочется, да и незачем. Естественно, кабак был такой — же, как и все здания в Городе, то есть четыре средних контейнера были состыкованы в оно целое. Потом их разделили на три этажа. На третьем были довольно комфортные номера с почасовой оплатой, на втором сделали ВИП — зал с большим танцполом, и отдельным кабинетами, для серьезных людей. А на первом этаже была смесь салуна, ресторана и классического бара. Вот первый этаж был примечательным, так как был отделан в непривычном для Содружества стиле, а именно натуральным деревом.

Длинные массивные столы и грубые скамейки, отправляли тебя в средневековье с его темными трактирами. Видеть такую мебель в антураже космической цивилизации — было первым шоком. Вторым шоком была натуральная, а значит очень дорогая кухня. Третьим обстоятельством, привлекающих местных жителей, был натуральный, самопальный алкоголь. Которого тут было до неприличия много сортов. От слабенького, но очень вкусного пива, до крепчайшего бренди и каких — то семидесятиградусных настоек на местных травках. Естественно, что все это было очень дорого. Поэтому особенного наплыва посетителей не наблюдалось. Но это создавало непередаваемую душевную атмосферу, особенно развешанные по стенам трофеи и фотографии местных животных, и наиболее знаменитых охотников на фоне добычи. Точнее это были не совсем фотографии, но как еще назвать статичные изображения на материальном носителе, чтобы всем было понятно. Безопасность тоже была на уровне, по крайней мере плечистые парни в хорошей броне и с мощным оружием, умудряющиеся оставаться незаметными, об этом прямо кричали.

Вот в таком месте я изображал из себя удачливого охотника, отмечающего хорошую охоту. Где еще отмечать, как не в заведении с названием «Счастливый Охотник». В своем видавшем виды броне — комбинезоне, я здесь, однако, не выглядел белой вороной. На первый взгляд, те немногие счастливчики, что здесь собрались, мало чем от меня отличались. Те же потрепанные комбезы, суровые лица и жёсткие колючие глаза. На входе от меня моментально потребовали оружие, молча указав на табличку: «Вход с оружием запрещен!». Так же молча я расстегнул пояс с игольниками и боевым ножом. Запрещено, так запрещено. В зале стоял непередаваемый запах ароматических масел, который исходил от некрашеных досок. Местные породы древесины вообще славились своими ароматами и ценились по всему Содружеству. И то, что простой какбак, пусть и «элитный», по местным меркам, отделали такими ценными материалами, уже о многом говорило понимающему человек. Я сразу прошел к барной стойке:

— Здравствуйте, — обратился к здоровенному мужику самого живодерского вида, который сейчас протирал кружки ЧИСТОЙ тряпкой, — я тут новичок совсем, что принято пить в таких случаях, и принято ли проставляться завсегдатаям?

— И тебе здоровья, мужик!

— Пить можно что угодно, традиций нет, проставляться тоже не надо, халявщики сюда не ходят, пьют только на свои.

— Что и угостить никого нельзя? — местные правила хотя и были, хм, правильные, но какие — то нерусские, что ли.

— Даже не вздумай правильного охотника угощать, правильный мужик должен себе на выпивку заработать. А угощать принято только девочек из обслуги!

— О, теперь понятно, — протянул я, — очень хорошие традиции! Тогда мне пожалуйста раствор этилового спирта в воде, процентов сорок спирта и остальное чистая вода!

— Так ты о планетарке что — ли? Космонавт?

— Ну, вообще — то, да космонавт, но не говори мне про эту гадость, я хочу нормального пойла, а не подкисленное средство для прочистки реакторов!

— Хо — хо — хо! — голосом Санта — Клауса, громко заржал бармен, — удивил ты меня, парень, — бармен вытер выступившую слезу, — будет тебе сорокапроцентный раствор этилового спирта в воде! Есть что будешь?

— Ломтики лапедоков, тонко порезанные, посыпанные солью, и острое вяленое мясо теленка бхора, слышал я об этом блюде, но ни разу не пробовал!

— Да ты знаешь толк во вкусовых извращениях! Сейчас все сделаю!

Я присел за столик, и передо мной тут же появился пятилитровый графин с прозрачной жидкостью. Я совсем забыл, что нейросеть принудительно выводит токсины из организма, поэтому, для нормальной степени опьянения и дозы тоже соответствующие. ЖИВАЯ девушка — подавальщица поставила рядом со мной огромное с тонкими оранжевыми ломтиками, посыпанными крупными белыми крупинками, и огромное блюдо с нарезанным розовым мясом. Ломтики фруктов тонкие, соль крупная, мясо порезано не слишком тонко, но и ломтями, все как я люблю. На следующие сорок минут я выпал из этого мира. Все было просто нереально вкусно, а легкий шум в голове от выпитого литра «Огненной Воды», или «Воды Жизни» как ее называют наши финские соседи, привел меня в небывалое благодушие. И сидел бы я и дальше, с идиотским видом занимаясь просмотром программы о жизни животных Селесты на большом голографическом мониторе, если бы меня не прервали.

— Малыш, можно к тебе присесть? — голос был бархатистый, немного мурлыкающий.

Повернув голову, я увидел и его обладательницу. Характерный для всех местных высокий, около двух метров, рост, но при этом очень стройная фигурка с круглой подтянутой попкой, небольшой, но красивой высокой грудью, блондинистые длинные распущенные волосы, правильное аристократическое лицо, опять все как я люблю. На девушке было маленькое черное платье, настолько маленькое, что кажется еще меньше, и можно будет увидеть, натуральная она блондинка, или нет. Они что, мысли читают что ли. Тем не менее, тормозить я не стал и просто сказал:

— Присаживайся, водку будешь?

— Водку? Не знаю, что это такое, но водку буду! — не стала ломаться незнакомка.

Мы выпили за знакомство, ее, кстати, звали Марой, потом за здоровье, а на пятой рюмке пили уже на брудершафт! Так как публично выражать свою симпатию друг другу, то есть публично целоваться, в Содружестве было не принято, то я предложил взять еще водки, мяса, фруктов и подняться в номера. Мара как будто этого и ждала, моментально подозвала официантку и махнув мне рукой позвала за собой. Целоваться мы начали еще в лифте, и не я, не удержавшись с удовольствием помял ее упругие холмики. Девушка спиной распахнула дверь, и… я моментально привел, а потом, разогнав мышцы псионикой с огромной скоростью и силой ударил влево и снизу вверх. Превращая тестикулы стоящего сбоку от двери громилы, с мелко — отбитые котлетки. И не останавливаясь, с хрустом ломающихся костей, впечатал стопу в грудную клетку второму громиле. В это время у меня из глаз брызнули слезы от удара деревянным табуретом по затылку.